Рэкет гопника

[nastalgya]

Или как превратиться во всемирное пугало

На минувшей неделе отношения России с Западом прошли очередную точку невозврата. Во-первых, был опубликован промежуточный доклад совместной следственной группы по крушению Боинга МН17. Который утверждает, что самолет был сбит ракетой Бук, привезенной из России и запущенной с территории пророссийских сепаратистов.

Во-вторых, западные страны возложили на Россию и ее союзника Башара Асада ответственность за варварскую бомбардировку госпиталя в сирийском Алеппо: МИД Франции приравнял ее к военным преступлениям, The New York Times вышла с необычно резкой редакционной статьей, в которой утверждается, что Владимир Путин превращает Россию в страну вне закона (outlaw nation), а критики российского режима снова заговорили о неизбежном трибунале в Гааге и панике в Кремле.

Здесь, вероятно, следовало бы написать о прозрении Запада, о том, что машина западного правосудия работает медленно, но верно. А заодно вспомнить о взрыве ливийскими спецслужбами самолета авиакомпании PanAm над шотландским Локерби. Тогда потребовалось 11 лет для того, чтобы Каддафи выдал подозреваемых, и 15 лет - для выплаты компенсации семьям погибших в теракте.

Но все это будет не то: аналогии с региональной державой Ливией не работают. А нынешние разоблачения вызывают ощущение дежавю: подобных точек невозврат за последние три года было пройдено множество. И всякий раз Россия и Запад с ходу пересекали очередную красную линию и продолжали свое скольжение по бесконечной наклонной плоскости с взаимными обвинениями и словесными перепалками, словно связанные невидимой цепью. Не будет ни Нюрнберга, ни Гааги, ни иного трибунала - скорее всего.

Россию ждут многолетние заочные процессы, обвинительные приговоры и решения о выплате многомиллионных компенсаций. Которые Россия, конечно же, не признает, что вызовет новый раунд санкций, скандалы с арестом российского имущества за рубежом и тяжбу, которая затянется на годы, если не на десятилетия. Чем проводить параллели с Локерби, лучше вспомнить трагедию корейского Боинга, сбитого советским перехватчиком над Сахалином 1 сентября 1983 года. Окончательной ясности нет и по сей день, виновные не названы, а страны, сбившей самолет, уже нет на карте.

Очевидно, ни уничтожение малайзийского Боинга, ни бомбежка гражданских объектов в Сирии не были сознательными акциями России, но они произрастают из той высокорисковой среды, которую Москва создает на постсоветском пространстве и на Ближнем Востоке, и являются закономерными последствиями той странной гибридной войны, которую Россия ведет по всему миру.

Гибридная война Кремля - это политика слабости и хитрости информационной эпохи. Не обладая достаточными военными, экономическими и дипломатическими ресурсами для того, чтобы побеждать на Украине и в Сирии, Россия проводит точечные операции по дестабилизации обстановки в этих двух странах и провоцирует конфронтацию с Западом.

Но в последний момент уклоняется от нее, задействует мощную кампанию по дезинформации и пропаганде с целью исказить картину происходящего и размыть позицию Запада, которая и сама по себе является нечеткой и нерешительной. Целью гибридной войны является проецирование непредсказуемости, хаоса и страха - создание неустойчивой среды, в которой гораздо легче блефовать со слабыми картами на руках.

Это классическая стратегия рэкетира, символически изображающего угрозу и предлагающего крышу уже не за символическую цену. Ключевое слово здесь - слабость. Проиграв и холодную войну, и послевоенный мир, разбазарив нефтяную сверхприбыль и остатки репутации, Россия не может конструктивно решать мировые проблемы. Вместо этого она предпочитает их углублять. Не принимать и обустраивать у себя беженцев из третьего мира, а перенаправлять их поток в Западную Европу через переходы на границе с Финляндией и Норвегией. Использовать их как инструмент гибридной войны, чтобы усугубить миграционный кризис в Европе и спровоцировать там антииммигрантские настроения.

Не решать гуманитарные и политические проблемы Сирии, а вмешаться в уже существующий конфликт с имперскими геополитическими целями и вывести его на качественно новый уровень. Не способствовать объективному международному расследованию катастрофы МН17, а сбивать его со следа, постоянно выдвигая противоречащие друг другу версии. Не сотрудничать с WADA и международными спортивными федерациями, чтобы искоренить эпидемию допинга в мировом спорте, а пытаться дискредитировать и уничтожить WADA информационными вбросами и хакерскими атаками.

И надо сказать, что пока у России все неплохо получается. Совместными усилиями Минобороны, МИД, Russia Today и отдельных штурмовых отрядов народной дипломатии (от фанатов и байкеров до хакеров и интернет-троллей, наводнивших западные сети) экспорт страха и неопределенности растет в максимальных объемах при минимальной себестоимости. Русская угроза уже мерещится Западу за каждым углом.

В перемещениях войск Асада, и в провокациях донецких сепаратистов. В любой компьютерной атаке, от взлома серверов штаба Демократической партии США до атаки на серверы Yahoo. В неопознанных подводных лодках в Балтийском море и в волнениях мигрантов в европейских городах, в финансировании Дональда Трампа и Марин Ле Пен. Сейчас даже не важно, в какой степени Москва причастна к каждому из указанных эпизодов и были ли это спланированные спецоперации или самодеятельность отдельных патриотичных граждан. Минимальными средствами был воскрешен архетип русской угрозы, который задремал было в подсознании Запада со времен Горбачева.

Впрочем, Запад не торопится покупать страховку жизни и услуги безопасности у ЧОП Россия. Стратегия рэкетира успешна, когда ему удается навязать коммерсанту свою крышу. А тут Запад не очень-то стремится к переговорам о новой системе безопасности. И совсем не видит в Путине нового Сталина образца 1945 года, с которым надо садиться за карту и делить мир на сферы влияния. Поэтому точнее будет сравнить Россию не с рэкетиром, а с гопником на раёне.Ккак говорится в ходящей по Сети шутке, Россия встала с колен и присела на корточки.

Не обладая реальной силой, гопник держит в страхе весь квартал, манипулирует законопослушным обществом при помощи дозированных угроз. В его арсенале - набор мелких ритуальных действий (избить слабого, отжать мобильник, надерзить милиции, показать нож, рвануть на груди рубаху), призванных продемонстрировать окружающим, что он готов нарушить закон, конвенции. Гопник мгновенно пасует перед внешней силой и любым организованным сопротивлением.

Россия создала мерцающее пространство неопределенности, в котором ее роль демонизируется и, скорее всего, преувеличивается - но, кажется, это именно то, чего добивается Путин. На поверхности кажется, что цель гибридных войн достигнута. К России стали прислушиваться, ее стали бояться - но это сродни страху мира перед Ираном или Северной Кореей, которые существуют в роли мировых пугал уже много десятилетий.

Россия не столько вернулась в клуб ведущих мировых держав, сколько превратилась в страшилку глобального масштаба, и сравнивать тут надо не с Ливией и Северной Кореей, а с Советским Союзом начала 1980-х. Та страна точно так же растратила ресурсы и уважение, потеряла всех союзников и, не имея сил решать мировые проблемы, вела разрушительную внешнюю политику, от гонки вооружений до войны в Афганистане.

Смешной в своих глобальных претензиях и мечтах о былом величии, напыщенный снаружи и пустой внутри, Советский Союз превратился в боеголовку, нашпигованную мусором, в памятник самому себе. Казалось, что он вечен и неколебим, пока вдруг в одночасье не рухнул. А такие проекты всегда кончаются неожиданно, нелепо и неостановимо.