Русский путь к демократии

[nastalgya]

Или снова насилие... как повивальная бабка истории

Российский правящий класс монолитен и не допускает существования политической оппозиции. В обозримом будущем это грозит стране массовым политизированным насилием на локальном уровне. Его участниками станут те, кто ныне предан Путину, но вскоре переживет острое разочарование.

По своей природе политическая оппозиция - продукт раскола внутри правящего класса. Это его фракция, готовая взять власть в случае, если доминирующая группа не справляется с текущими задачами. Чтобы оправдать и усилить свои претензии, оппозиция может организационно проникать в массы, то есть создавать свои партии. Именно так и происходит в условиях демократии. Авторитарные режимы тоже позволяют существование оппозиции. Это дает возможность вплести игроков, находящихся на периферии системы и представляющих потенциальную угрозу, в ткань существующих отношений власти, кооптировать их.

Российскому политическому режиму такое совершенно не свойственно. Правящий класс монолитен: одна его часть активно поддерживает идею несменяемости власти, а другая принимает такое положение дел пассивно. Даже кооптация ограничилась коммунистами, жириновцами и эсэрами. Те игроки, которые могут хотя бы в отдаленной перспективе претендовать на власть, просто не допускаются на политическую арену.

Где такие игроки в России? Алексей Навальный под домашним арестом, Михаил Ходорковский и Гарри Каспаров в эмиграции, об остальных и говорить не приходится, потому что нечего сказать. Многие усечены в гражданских правах. То, что с помощью выборов сменить власть в России невозможно, стало очевидным и общепризнанным фактом. Оппозиции в России больше нет.

Но если оппозиции нет и не предвидится, то естественным образом возникает вопрос: что дальше? Полагаю, что в обозримом будущем России предстоит столкнуться с массовым политизированным насилием (МПН). Под МПН будем понимать деятельность организованных, но не обязательно скоординированных малых групп, которые осуществляют насилие на локальном уровне.

Слово "политизированное" (а не "политическое") отсылает к тому обстоятельству, что основные мотивы насилия могут быть криминальными, классовыми или этническими, а политика лишь использоваться для придания им общественно приемлемой оболочки. Исторически это отнюдь не новый феномен, известный под названиями "народной войны", "городской герильи" и прочими. Есть такой опыт и в России (1905-1907). Важно подчеркнуть, что это не полноценная гражданская война. Есть страны - например, Колумбия - которые живут в таком состоянии десятилетиями.

Хотя в нынешней ситуации колумбийский сценарий для России кому-то покажется фантастическим, фундаментальные предпосылки для его реализации налицо. Во-первых, это стремительное ухудшение социально-экономического положения в стране после длительного периода экономического процветания. Само по себе обнищание масс редко подталкивает их к насильственным действиям, потому что приоритетом становится выживание. Однако экономическое процветание провоцирует "революцию надежд" и в случае резкого перелома может побудить к политической активности.

Во-вторых, важным средством амортизации кризиса часто оказывается повышенная социальная мобильность. Именно так было в России в девяностых годах. Жилось плохо, но тот, кто был готов приложить усилия и рисковать ради большого выигрыша, имел хорошие шансы на успех. В современной России такие возможности отсутствуют. Правящий класс сформировался и закрылся. Ни бизнес, ни политика не открывают пути наверх. Значит, амбициозные люди будут искать альтернативные пути. По моральным причинам не все могут стать просто бандитами. С этой точки зрения массовое политизированное насилие предлагает индульгенцию.

Важный вклад в реализуемость такого сценария внесли украинские события. С марта по май нынешнего года основные каналы телевидения России прочно (и неустранимо) закрепили в сознании потенциальных участников МПН мысль о том, что выходить против власти с оружием в руках - не только можно, но и сравнительно безопасно. Более того, они узнали, что вооруженный бунт может быть правым делом и увенчаться успехом. Не следует забывать и о том, что после окончательного превращения "народных республик" в непризнанные государства значительная часть их хорошо подготовленного к насильственным действиям актива окажется в России. Собственно говоря, многие уже здесь.

Совершенно очевидно, что в большинстве своем потенциальные участники МПН ныне глубоко преданы Путину, но в ближайшем будущем переживут острое разочарование в нем. Просто нечем будет поддержать их энтузиазм. Понятно и то, что идеи для политизации своих действий они будут черпать из копилки национализма (в этом отношении российское телевидение последних месяцев оказалось предельно информативным) и радикальной левизны.

Через фазы МПН прошли многие латиноамериканские государства, Филиппины, Турция. Это один из многих окольных путей к демократии. Когда-то ведь и Англию называли "олигархией, ограниченной бунтом". Рано или поздно правящий класс понимает, что лучше выборы, чем киллеры. В России, как оказалось, до этого понимания надо еще дорасти, прочувствовав на собственном опыте.