nastalgya | Бунт против глобализма (Reply)

Или ретроградное диссиденство России ))

Для Путина интервью Стоуну - один из способов достучаться до простых американцев, общение с которыми блокируют элиты. Версия советских времен о тружениках капиталистических стран, которые хотели бы дружить с первой страной победившего социализма, но буржуазия не пускает, перевоплотилась в своевременное представление о том, что народы Запада гораздо менее враждебны России, чем его элиты.

Помещая Путина в ряд диссидентов-победителей, Стоун дарит ему ту разновидность признания, которой тот давно ищет. Вы называете меня диктатором, а я инакомыслящий, бунтарь-освободитель, просто глядеть надо шире, глаза не отводить. Настоящая мировая диктатура - это американская демократия, либеральная внутри, но авторитарная снаружи. В этих суровых условиях не так удивительно, что мятежник маскируется, хитрит, требует дисциплины в рядах, наказания предателей и соблюдения демократического централизма.

Отторгнутый иммунитетом западной системы безопасности, не получив на Западе положительного ответа на главный русский вопрос "ты меня уважаешь?" в виде равнодолевого участия в мировых делах и безвизового режима. Снятия ограничений на российские инвестиции в западную экономику, отмены ПРО и отказа расширять НАТО, Владимир Путин постепенно втянулся в бунт против мирового истеблишмента. И сместился в сторону западных антиэлитистов, в которых увидел своих естественных союзников по борьбе за справедливость.

Однако, вложившись в мировой антиэлитизм, президент Путин и сам оказался его жертвой. Это вне страны он революционер. А внутри России - та самая элита, против которой в мире бунтуют его союзники. Даже без внутриэлитного выдвижения в его анамнезе само семнадцатилетнее пребывание у власти делает политика главой истеблишмента независимо от более или менее интенсивного хождения в народ.

Мятежный ищет бури снаружи, а получает внутри. И вот уже Навальный выходит с молодежным антиэлитарным мятежом. И те же самые молодые оккупанты Уолл-стрит, которых ставит в пример сверстникам RT, буквально под теми же лозунгами оккупируют Тверскую. Главный оппонент Путина в последние месяцы - образцовый антиэлитист Алексей Навальный. Ускользающий, как и сам Путин, от классических парных определений правый - левый, интернационалист - имперец, либерал - консерватор.

Факт международного диссидентства России совершенно реален. Америка предлагает миру монастырскую, киновитскую антиутопию. Откажитесь от субъектности, совлекитесь воли, слушайтесь настоятеля и будьте счастливы. Проблема с содержанием российского бунта. В его сердцевине будто бы дует сквозняк и мерцает пустота. Как за фасадом дворца на сцене классического театра нет ни комнат, ни лестниц, ни, в общем-то, жителей.

Если попробовать передать в двух словах, в чем состоит проект Путина, в том числе коллективного мирового Путина, - это остановка времени, не мгновения, а лучше всего сразу. Задержать и предотвратить наступление мира детей от трех родителей, семей из двух и более человек любого пола,
женщин-епископов и раввинесс. Гугл-линз, проецирующих изображение прямо на сетчатку, стейков, выращенных из стволовых клеток, связи мозга со спутниковым интернетом по вай-фай. Обобществленного государственного суверенитета, взаимного ланкастерского обучения и прочих более или менее вымышленных сюрпризов будущего.

В этом смысле у Путина получается действительно революционный проект. Тут нет противоречия. Будущее чревато новым неравенством: одни успевают сориентироваться, другие нет. Когда экономика, технологии, политика, культура начинают обгонять социальные структуры, приходят революционеры. И в ответ на общественные страхи обещают оседлать норовистое будущее в пользу народа, всех возвратить в комфортное состояние справедливости и равенства.

Любая революция сочетает прогрессивные эксперименты с консервативными результатами. Большевистская восстановила общинное землевладение и абсолютизм. Маоистская в Китае и Камбодже погнала город в деревню. Бирманские офицеры решили, что народ будет счастлив в деревне, и на десятилетия задержали индустриализацию. Иранская исламская была революцией базара против супермаркета.

Мы переживаем время, когда авангард человечества ушел слишком далеко и заподозрен в предательстве. Возникло напряжение между лидерами развития и остальными, и появились политики, предлагающие способы это напряжение разрешить в пользу большинства. Остановим тех, кто забежал вперед, заставим отчитываться, вернем мебель, как стояла.

Этнически мотивированное присоединение территорий, которое стало последней каплей в отношении Запада к России... Оно ведь тоже возврат к основательной европейской старине, а запрет на него - сомнительное новшество. Вернем старую Европу, без мусульман, арабов, без поляков - кому как нравится. Россию с матерью городов русских Киевом. А внутри - вернем элиты под контроль народа.

Содержание российского бунта не уникально. Раз нас не берут в лидеры современности - отпишемся от нее и станем троллить. В похожих настроениях давно пребывает Иран и арабский мир, теперь к ним присоединяются Турция и Индия, Польша с Венгрией, Америка с Британией. Пусть у нас будет старая добрая Англия, кирпичные цеха и дымящие трубы, и Темзы желтая вода. Символы экономической мощи, Европа XIX века, где суверенные великие державы договариваются друг с другом.

В чем опасность локальных проектов по возвращению прошлого? Они довольно быстро перерастают в глобальные проекты. Правительство, которое строит социализм на отдельно взятой территории, понимает, что нужна мировая революция. Хотя бы в каком-то критически значимом числе стран. Потому что, если он не прав, мир обгонит его и раздавит, как это и произошло. Значит, чтобы не отставать, лучше завоевать весь остальной мир. Отсюда неизбежная тяга любого революционера к экспансии.

Консервативный националист, сторонник расовой теории, носитель идей религиозного или классового превосходства заинтересованы в том, чтобы принципы, на которых он строит свое государство, распространились бы и на другие. Любой мировой диссидент, глобальный революционер, особенно на ранних стадиях, всегда еще и экспансионист. Ведь если он законсервируется или провалит эксперимент на отдельной территории, другие обгонят, а проигрыш будет трудно скрыть. Даже сравнительно мирный нынешний российский бунт привел к попытке создать консервативный интернационал.

Нынешнее диссидентство России скорее форма, чем содержание, производная от ее сравнительной слабости. Точно так же и программа консервативного бунта, заявленного ее руководством, - не столько глубокое убеждение, сколько конструкция от противного. Революционность Путина и России - это оболочка, арифметическое действие отрицания отрицания. Не ветер бушует над бором, не с гор побежали ручьи. Она направлена не на то, чтобы отвергнуть истеблишмент, а на то, чтобы стать им.