Посткрымское большинство

[nastalgya]

Или стабилизирующий фактор

Два года назад произошло событие, ставшее высшей точкой эволюции политического режима Владимира Путина - присоединение Крыма к Российской Федерации. Влияние возвращения полуострова, и одномоментное, и долгосрочное, на массовое сознание россиян и позицию элит беспрецедентно и, пожалуй, не сравнимо почти ни с чем в постсоветской истории России. Воздействие Крыма на массовое сознание оказалось настолько мощным, что инерция единодушной поддержки действует до сих пор, цементируя рейтинг одобрения деятельности Путина.

Для многих представителей продвинутых классов, в том числе тех, кто в 2011-2012 годах стоял на Болотной площади, присоединение Крыма стало вполне доброкачественным поводом для того, чтобы наконец начать поддерживать Путина, пусть и с оговорками. Крым поддерживают люди самых разных возрастных когорт, образовательных характеристик. И даже среди условной интеллигенции и бывших рассерженных горожан большинство не сомневается в моральной оправданности и легитимности действий российских властей в марте 2014 года.

Тем не менее, консолидировав большую часть граждан России вокруг лидера, акт присоединения на самом деле не объединил нацию, а расколол ее. На фоне столь эмоционально агрессивной поддержки Путина и его действий все те, кто не с нами, то есть с политическим классом и посткрымским большинством, оказался против нас. Жесткость раскола общества очевидна: те, кто против Крыма, непримиримы, квалифицируют его как оккупированную территорию и считают морально неоправданными поездки на полуостров.

С присоединения Крыма начались серьезные перемены в общественном мнении, которые, впрочем, лишь закрепили тенденцию на крен массового сознания в сторону большего этатизма, ностальгии по советскому прошлому и неприятия либеральных идей. Фактически общественное мнение стало пассивно следовать в фарватере публичных высказываний и действий Владимира Путина.

Мнения большинства граждан следуют в фарватере высказываний и действий российской власти, точнее, ее первого лица. Люди не замечают нюансов и противоречий, не утруждают себя рефлексией и не видят связи между решениями сегодняшней власти и своим депрессивным состоянием. Считают виноватыми в своем отнюдь не блестящем социальном положении США и Запад в целом или предшественников Путина - прежде всего Ельцина и Гайдара.

Да, постсоветский россиянин брал Крым, сидя с пультом у телевизора в тапочках. Но то, что произошло, - не просто манипулируемость, а более сложное явление. А в ответах на вопросы социологов читается не только и не столько страх. Это и отказ от рефлексии, и стремление оставаться в мейнстриме, и адаптация к сложившемуся климату мнений - классическая психология толпы, анатомия массового человека, известная со времен Гюстава Лебона и Хосе Ортеги-и-Гассета.

Яростные споры по поводу степени адекватности результатов социологических исследований и особенно разных показателей поддержки режима едва ли не раскололи экспертное сообщество. Да, конечно, рядовому респонденту социологических опросов и фокус-групп проще ответить на вопрос о поддержке лидера да, чем нет. Но это не только и не столько страх и недоверчивость.

Это и пассивный конформизм, иногда переходящий в конформизм агрессивный. И поддержка неизменяемой величины, каковой является в течение более чем полутора десятилетий одна и та же власть (уже выросло целое поколение, которое не знало и/или не помнит других руководителей страны, кроме Путина). И отсутствие стремления к переменам - одно из главных свойств сегодняшнего общественного сознания.

В технологическом смысле наиболее разумной представляется позиция, высказанная социологом Денисом Волковым по поводу споров о достоверности соцопросов: Откровенность респондентов трудно оценить, однако важен тот факт, что это постоянная величина. Большинство опросов проводятся по одной методологии - при помощи личного интервью на дому у респондента.

Достижимость, то есть желание людей участвовать в опросах, не меняется на протяжении последних 20 лет. То же самое количество открывает дверь сегодня, что и два, и пять лет назад. Почти все по-прежнему оставляют свои контактные данные по завершении интервью - для того чтобы была возможность проконтролировать факт проведения опроса.

Мышление большинства - аксиоматическое. Россия - это страна затрудняющихся с ответом. Сейчас она становится немного иной, потому что для не имеющих своего собственного мнения появилась внятная платформа для выражения своей позиции: Крым, консолидация, единство, восстановление чувства великой державы. В течение многих лет в стране отсутствует широкое меню из партий и политиков, отсюда - ощущение безальтернативности и едва ли не вечности существующего политического режима.

Власть является источником благ, бенефиций, льгот, денег. Она, и только она может изменить законодательство, исправить ситуацию, наказать виновных. От оппозиции ждать этого бессмысленно, ввиду того что она так и останется оппозицией, ничего не решающей, - все видят, как власть ее зажимает. В государстве отсутствуют качественно работающие институты, кроме одного - президента. Поэтому и доверять, и голосовать, и одобрять будут этот институт.

Еще один мобилизующий фактор - война. Мирное присоединение Крыма дало старт триумфальным, справедливым, самозащитным, превентивным военным операциям: Донбасс, Сирия, торговая война с Турцией. Военный дискурс власти, применение ею силы, оборонные расходы будут поддерживаться большинством населения. Как часть сохранения важнейшей для массового сознания ценности стабильности и вновь обретенного статуса (и чувства) великой державы, существенными признаками которой являются военная и геополитическая мощь.