Итоги начала века

[nastalgya]

Или реформы как жизненная необходимость

Если говорить о главных трендах, о главных векторах преобразований, то, пожалуй, самый главный из них - это ускорение развития. Вообще, если отложить по оси времени крупные исторические перемены, то легко заметить, что интервалы между ними все время уменьшаются. Неолит длился несколько тысяч лет, Средневековье - уже значительно меньше, а Новое время - еще короче. И, если отложить эти реперы по оси времени, то мы увидим, что интервалы все укорачиваются, укорачиваются, укорачиваются... В конце концов, технологические революции начинают как бы сливаться в одну.

Это называется сингулярность, такое состояние, когда каждую единицу времени происходит новая технологическая революция. Старая реальность как бы разрывается. Мы сегодня живем в разрывах реальности, в ситуации, когда невозможны никакие постоянные правила. Они меняются на ходу. И это, кстати говоря, один из самых драматических моментов современности. Потому, что политики непрерывно пытаются заставить нас жить по однажды твердо проложенным правилам, которые уже давно не соответствуют современности. Правила меняются почти каждый день - вот это главное.

Как жить в постоянно и очень быстро меняющемся мире? Ведь человек не привык жить в непрерывной изменчивости. Любой человек привык жить в постоянной реальности, где все понятно, все треки проложены, все социальные пути ясны. А сейчас этого нет, старые правила уже не держат мир. Новых правил, которые могли бы регулировать этот процесс, еще нет. Когда тает снег, появляются промоины. Вот в мире сейчас появились хаотические промоины, неважно, где: Сирии, на Украине, еще где-то. Я боюсь, что твердь реальности начинает расползаться, и мы начинаем погружаться в какое-то болото.

Мы сейчас находимся на пороге будущего. Что такое будущее? Это не есть продолженное настоящее или что-то чуть-чуть больших масштабов. Это нечто принципиально иное, перпендикулярное настоящему. Предсказать новые правила жизни практически невозможно. Но очевидны два сюжета, два вектора, по которым мы можем пойти. Это либо катастрофа, либо преобразование. Ничего иного в истории никогда не было. Любая социальная организованность, начиная с мелкой этнической группы и заканчивая империей, достигает такого момента, когда требуется модернизация. Если эта группа, например, империя, не выполняет требований развития, то она, как правило, погибает.

Есть и еще одна особенность этой ситуации: события наслаиваются одно на другое. Гегель в свое время ввел такое понятие, как дурная бесконечность - это когда происходит много событий, но ничего не меняется. Это картина современного мира: события идут непрерывно, но при этом ничего не меняется. Если вы вспомните советский застой, то его последние годы были дурной бесконечностью. Вроде, что-то происходило, но жизнь абсолютно не менялась. Некое хтоническое существование, когда жизнь практически исчезла, а продолжается некий жизненный ритуал. Это напоминает наш нынешний мир.

Политики сегодня пытаются заклинать реальность старыми молитвами. Они возносят молитвы богу, который уже умер. Пришел какой-то новый бог, нам абсолютно не известный. К нему надо обращаться по-другому, но как обращаться, никто не знает. В 60-е годы всем казалось, что дорога человечества лежит в космос, человечество стремилось к космической экспансии: мы сейчас построим станцию на Луне, потом на Юпитере, освоим всю Солнечную систему и полетим к звездам. Что оказалось? Никакой экспансии нет.

Мы освоили очень тоненькое околоземное пространство, зато человечество двинулось в сторону виртуальных миров. Это очень любопытный и никем не предсказанный поворот. Мы сейчас все глубже и глубже погружаемся в виртуальные миры. Виртуал начинает заменять реальность - прежде всего, потому, что он безопаснее, ярче, интереснее, и дает человеку гораздо больше жизненных удовольствий, чем существующая реальность. Мы находимся в самом начале этого погружения в виртуал, но, ясно, что мы пойдем туда дальше.

Мы не знаем, что делать с искусственной реальностью. Она начинает побеждать реальность естественную и переделывать человека. В виртуальной реальности нет негатива, нет запретов. Здесь, в обычной реальности, нельзя убить человека, там - пожалуйста. Там любой маньяк может удовлетворить свои потребности, потому что он никому не вредит, это все искусственно. А, вот то, что там, в игровой реальности, которая еще не стала виртуальной, непрерывно идут войны, убийство становится обыденностью, это сказывается и на нашей физической жизни. Посмотрите, как сейчас россияне спокойно относятся к конфликтам на Украине или в Сирии! Для них это игровая война.

Сегодня требуется новый реформаторский прорыв, а его нет, нет и нет. И возникает ощущение, что его и не будет, а это чрезвычайно плохо. Требование реформ - это не требование представителей либеральной оппозиции, это требование истории. Еще ни одной стране не удавалось по кривой объехать эту закономерность. Не будет реформ - не будет страны. Всё. Но я боюсь, что российское правительство этого не понимает