Либералы и фашисты

[nastalgya]

Или русское зазеркалье

Оборотной стороной мифологизации нашей жизни выступает утрата культуры дискуссии. Аргументы в повседневной жизни давно уступили место оскорблениям, мы сталкиваемся с этим на каждом шагу. Но дела обстоят даже хуже - так получилось, что смыслы, используемые в общественно-политической дискуссии, тотально искажены.

Одним из наиболее ругательных слов в России давно стало понятие "либерал". Им обозначают лиц, "продавшихся" Западу, восторгающихся ничем не ограниченной стихией рынка, стремящихся разрушить традиционные ценности и рассматривающих народ как быдло, которым можно пожертвовать ради финансовой выгоды. Не рискуя ошибиться, можно утверждать, что такой смысл вкладывается в это понятие только в нашей стране.

До сих пор во всем мире существует четкое противопоставление либералов как сторонников социального государства и консерваторов как адептов laissez faire - противопоставление, которое сложилось не менее ста лет тому назад. И только в России сторонников свободного рынка и ограниченного влияния государства на хозяйственную жизнь называют либералами, а ту группу, которая практически поставила всю экономику под контроль государства и его институтов, - консерваторами.

В феврале 2014 года в Киеве победило антиолигархическое народное движение, положившее конец коррумпированному режиму Виктора Януковича. Вряд ли стоило удивляться тому, что революция в стране, демократическая оппозиция в которой на протяжении как минимум десяти лет развивалась в противостоянии российскому влиянию и политикам, открыто поддерживавшимся Москвой, имела националистический оттенок.

И хотя никаких репрессий на национальной почве или этнических гонений не последовало, Россия не только спровоцировала агрессию против Украины, но и - что нас сейчас интересует - безапелляционно назвала ее власть фашистской. Какую коннотацию имеет это слово в стране, принявшей на себя основные жертвы Второй мировой войны, понятно. Как изменилось общественное мнение по отношению у Украине и ее братскому народу - тоже.

Классические определения этого явления указывают на такие его черты: политическая эстетика романтического символизма, массовая мобилизация, апология мужского начала и харизматического лидерства и положительное отношение к насилию. Подчеркивается его оппонирование "моральному упадку" через авторитарную форму правления и абсолютизацию "единой воли" над интересами индивидов.

Одно из определений, принадлежащее Роберту O. Пакстону, я воспрoизведу полностью: Фашизм - это политическое движение, отмеченное навязчивой концентрацией внимания на социальном упадке, унижении или ощущении себя жертвой и (как следствие) на компенсаторном культе единства, энергии и чистоты. В рамках которой массовая партия индоктринированных националистических активистов, в трудном, но эффективном сотрудничестве с представителями традиционных элит, попирает демократические свободы и посредством "спасительного насилия", отрицая юридические или этические преграды, обеспечивает подавление недовольных внутри страны и ее внешнюю экспансию.

Я не слишком часто бываю в Киеве, но хотелось бы понять, не наличествует ли что-то из вышеперечисленного в идеологическом и тактическом арсенале Кремля:

- Культ маскулинности лидера?
- Умелое использование образа униженной в 1990-е годы России?
- Борьба с "нравственно упадническим" Западом?
- Апология единства воли, общего порыва и стабильности?
- Слияние поколения новых автократических лидеров с олигархатом прежней эпохи?
- Попрание демократических институтов, зачистка оппонентов?
- Нескрываемое стремление к территориальной экспансии - пока только в рамках постсоветского пространства?

Но мы обнаруживаем фашизм где-то вовне. Это просто высший пилотаж и вершина передергивания понятий!
Собственно, список такого рода выдающихся моментов можно продолжать очень долго. Только в России, наверное, есть коммунисты, гордящиеся своей приверженностью церкви - особенно, вероятно, сильной от того, что именно они в свое время уничтожили тысячи невинных служителей культа.

Только в нашей стране чиновники, сидящие в кабинетах под портретами Феликса Дзержинского, радеют памяти убиенного его подручными государя и украшают свои служебные удостоверения двуглавыми орлами с короной. Только у нас слово "демократия" является ругательством, а вся страна и ее главные институты имеют в своем названии слово "федерация", в то время как никаких признаков федерализма в современной России нет и в помине.

Жизнь в нашем обессмысленном сообществе течет по совершенно особым канонам. Полемика уступила место навешиванию ярлыков, образование - индоктринации, а знание - мифотворчеству. Перемешивая термины и понятия, мы движемся напрямую в оруэлловский мир, где правда - это ложь, свобода - это рабство, мир - это война. Собственно, в части "русского мира" эта впечатляющая метафора уже претворена в жизнь - или в смерть, как кому кажется более реалистичным.

Теряя способность осмысливать реальность, с готовностью погружаясь в пучину штампов и компиляций, мы теряем разум, а еще древние говорили, что это верный путь к катастрофе (Quos Iupiter perdere vult, dementat). Поэтому в современной России очень многие политические и экономические реформы не только неосуществимы, но даже неактуальны; первоочередной задачей сегодня я видел бы восстановление смыслов и логики, без которых не может быть построено ни одно здоровое общество. Здоровое духом, а не телами, разумеется.