Веймарский сценарий

[nastalgya]

Или угроза фашизма в России

Российский политический дискурс переживает моду на слово "фашизм" и производные от него. Без упоминания фашизма не обходятся обсуждения крайних правых. О нем часто вспоминают в разговорах об Украине. При этом упускается из виду один источник фашизма, который может позволить ему расцвести именно в сегодняшней России. Это неспособность формальных институтов соответствовать ожиданиям населения.

Все зависит от соотношения формальных институтов и повседневных практик - сродственны ли они или противоречат друг другу. Будучи непонятыми, формальные институты рано или поздно отторгаются. Никто не любит играть в "чужую" игру. По-видимому, в современной России происходит отторжение правил как внутренней (демократия), так и внешней (международные договоры и нормы права) политики.

Принципы выборности и разделения властей, верховенства закона остались оторванными от повседневных практик и опыта россиян. Но где им, собственно, было научиться демократии? В пронизанных авторитарными элементами семье, школе, институте, на работе или в политических партиях? НКО и добровольные ассоциации слабы. Отсюда попытки адаптировать демократию к российским реалиям ("суверенная демократия"), а затем и вовсе отказаться от нее в пользу более привычной централизации власти на всех уровнях, от семьи до Кремля.

Во внешней политике отторжение формальных институтов связано с неготовностью населения и элит смириться с постимперским статусом страны. В этих условиях нормы международного права, написанные для неимперских образований, стали не помогать, а препятствовать в реализации внешней политики. А препятствие либо обходят, либо пытаются разрушить.

В итоге формальные институты внешней и внутренней политики оказались отторгнутыми ввиду их несоответствия привычным практикам и представлениям политиков и обычных людей о том, как все должно быть "по справедливости". Неприятие правил игры приводит либо к уходу с поля (отказ играть), либо к попыткам навязать другим игрокам свои правила. Отсюда вероятность развития событий по веймарскому сценарию: насаждение альтернативных правил игры с помощью насилия.

Веймарская республика была первым опытом существования объединенной Германии. После распада Австро-Венгрии на карте Европы появилась новая империя. Начавшись мощно и красиво, запомнившись расцветом искусств (Веймар стал родиной дадаизма) и СМИ (первый опыт развлекательного радиовещания), закончился Веймар весьма плохо - фашизмом.

Постсоветская Россия просуществовала уже дольше Веймарской республики. Империя становилась на ноги. Укреплялась суверенная демократия. Расцвели искусства и спорт. Благоприятная для фашистского переворота политическая ситуация может сложиться за несколько лет, а вот для вызревания более фундаментальных условий возникновения фашизма требуются десятилетия.

Веймарская республика образовалась после поражения Пруссии в Первой мировой войне. Поражение СССР в холодной войне играет аналогичную роль в истории современной России. Формально никакой капитуляции не было, но статус сверхдержавы был потерян. Изменилось и отношение других стран, и формальный статус на международной арене: не империя, а обычная страна.

К разочарованию условиями "послевоенного" мира следует добавить разочарование демократией. Как и в веймарской Германии, у нас она "не сработала". В Германии демократия ассоциировалась с инфляцией, чехардой в правительстве и неожиданными политическими альянсами (социал-демократы + консерваторы). В России - с прелестями "лихих 90-х".

В таких условиях власть не может быть обоснована с помощью зафиксированных в конституции и международных договорах средств. Ведь эти формальные институты так и не были поняты и восприняты! Ни властью, ни населением. Национализм в таких условиях становится одним из способов отторжения формальных институтов (демократии, международных договоров), расцениваемых как чуждые и навязанные извне.

Фашизм как социальное явление означает неспособность отстаивать свои интересы в отношениях с окружающими иначе, нежели при помощи насилия. Ставка на силу, сделанная Россией во внешней политике, проявила себя сначала во время конфликта в Южной Осетии, а теперь на Украине. Россия заявила о своих интересах и готовности их отстаивать силой сначала робко, пряча опознавательные знаки на форме солдат и бронетехнике, а затем все более открыто.

Ставка на силу во внутренней политике пока находится на стадии попыток стыдливого прикрытия фиговым листком очевидной готовности к репрессиям. В случае роста общественного недовольства - более чем вероятного в условиях экономического кризиса - фиговый листок будет отброшен.

Если эта гипотеза верна, фашизм в Россию могут принести на своих плечах не крайне правые. Его могут возродить своими действиями обычные граждане и представители власти, лишенные опоры на понятные и воспринятые как "свои" формальные институты внешней и внутренней политики. По этой причине, как и в веймарской Германии, фашистский проект в России имеет шансы на поддержку большинства. Едва ли в его названии будет упомянуто слово "фашизм". Но ведь и Гитлер не называл себя фашистом.