Иллюзия зоны

[nastalgya]

Или Россия как член примитивного общества - в продолжение темы

Как и в случае отдельного человека, "примитивизация" страны наступает в результате психотравмы. Для формирования государства с психологией зоны, видящего в окружающем мире лишь примитивную группу, и действующего соответственно, необходимо сильно задеть его правящую элиту, поставить ее в психологически неприемлемые условия.

Вследствие таких травм правящая элита теряет возможность "выносить реальность", живет в рамках "мифа" и создает патологические ответы на внешние и внутренние обстоятельства. Государство целиком приобретает ряд хорошо различимых свойств:

- У элиты (и, значит, в государстве) табуируется осознание реальных процессов, причин и самого факта "примитивности" и процветают благие объяснения (вплоть до самых сказочных), конспирология и карго-культы; внутри элиты процветает круговая порука, она скована страхом изменения своего состава.

- Государство становится склонно к постоянному выстраиванию иерархии на основе проявления "силы", направленной на унижение других государств, и одержимо страхом атаки на свое место в иерархии, паранойей унижения и завистью.

- В стране и власти активно групповое мышление, процветает инстинкт "отвода агрессии" через поиск объекта для группового унижения; внутри общества и со стороны власти высок уровень безразличия к чужому страданию.

В 91-м Россия не сменила элиту, попытки внедрить в нее новые элементы провалились, и у власти осталась комбинация умеренных экс-коммунистических (комсомольских) деятелей, советских силовиков и советских специалистов общественных наук - представителей страт, травмированных и индивидуально (не даром они выбирали такие направления в жизни, шли в прошлом на компромисс с совестью ради карьеры), и как "проигравшая" элита.

В 90-е-2000-е годы российская элита придумала себе мифический "Запад", победивший СССР, и в виде патологического ответа выбрала объединение - с Европой и США. Страна стремилась быть ближе к "Западу", всячески демонстрировать дружбу, заискивать, как и любой член примитивной группы, полагая, что за это его "возьмут в банду" и позволят вести себя так же, как (в представлении российской элиты) "Запад" себя вел.

Проблема заключалась в том, что страны "Запада" не ведут себя патологически. Они сотрудничают, исходя из своих интересов, соблюдают правила (насколько необходимо), стремятся поддерживать стабильность и устранять угрозы себе, проповедуют мораль - хотя и довольно циничную. На попытки России "пристроиться к банде" они смотрели, не понимая, о чем речь, и оценивая Россию не по ее "преданности и любви", а применительно к своим интересам и с точки зрения безопасности.

Но Россия ждала совсем другого. Она смотрела на мир, как на банду, на США - как на главаря, на "Запад" как на собрание авторитетов. Она пыталась преданностью заслужить место рядом с главарем, а он вел себя так, будто ему эта преданность совсем не нужна, что-то все время бубнил про взаимовыгодные отношения и советовал развивать демократию "дома"!

Разве это не должно было вызвать непонимание и раздражение со стороны российской элиты? Разве не должно было восприниматься как пренебрежение, проявление высокомерия, унижение? Уже к 2005-2006 годам раздражение стало выливаться в желание показать себя. Началась череда споров по любому поводу и намеренного противостояния в ООН и других организациях.

С Россией не ссорились, ей все так же предлагали дружить по правилам, но энтузиазма убавилось, вместо ожидаемого признания "крутости" Россия получила снижение своего веса в решении вопросов в мире (раньше к ней в рамках "правил вежливости" прислушивались даже там, где она не могла ничего изменить).

Этого разочарования объединение не выдержало. "Друзья" стали врагами. Вместо попытки показать свою значимость в их компании, Россия начала (разумеется, приемами члена примитивной группы) демонстрировать свою значимость индивидуально. При этом иллюзорная картина мира осталась прежней, и все, что Россия стала делать, напоминало стремление подражать образу "Запада", сформированному в коллективном мозгу российской элиты (и имеющему мало общего с реальностью) - и одновременно выступать против него.

России срочно потребовались успехи во всех областях, где "Запад" преуспевал - и мы понастроили карго-бизнесов. Роснано - деревянная копия центра новых технологий; Сколково - соломенная модель силиконовой долины; программа развития вооружений - детский вариант американского экспорта оружия; модернизация - бумажный образ провозглашенной в США "новой экономики"; ЕвраЗэС - чтобы было как ЕС и пр.

Россия даже начала расширять влияние церкви - при этом в речах "апологетов" и иерархов явственно звучала мечта видеть отношения ее с российским народом похожими на американскую модель - с воскресными проповедями для всех жителей района в местной церкви, с клятвой президента на Библии и заявлением "мы верим в Бога" на банкнотах, с моралью, которая считается "христианской" и прекрасно уживается со смертной казнью, рекордным количеством заключенных и постоянным участием страны в войнах.

Наконец, России срочно потребовались военные компании - еще бы, США постоянно ведут военные действия - Панама, Гренада, Афганистан, Ирак, Косово, Ливия - а мы? Война в Грузии была проверкой: позволят - не позволят. Позволили, и наша элита еще больше уверилась, что все решает наглость и сила, и что к России относятся не без опаски.

Нездоровый разум во всем видит подтверждения своих теорий. Протесты 2012 года, переворот на Украине, критика власти - все стало в представлении нашей элиты проявлением внешней угрозы, коррелирующим с новым воображаемым статусом страны - как главаря "новой банды".

Но нельзя безнаказанно играть иррациональными амбициями в реальном мире. Ухудшение экономического состояния России налицо, политическая изоляция очевидна, в арсенале России нет больше ни одного "решительного действия", которое пройдет безнаказанно или встретит ответ на уровне "намека", которым являются сегодняшние санкции.

Альтернативой может быть отказ от патологического способа реакции на внешние раздражители. Увы, для этого нужно, чтобы элита была не травмирована, а общество - готово принимать и мультиплицировать здоровый характер взаимодействия с миром и отношения к себе. Но без смены элиты и долгой вдумчивой работы власти с обществом ожидать такой трансформации бессмысленно.